Мамина Москва

 

Лидия Ментова (Вакулюк). Москва, 1937 год. 

Мама любила Москву, хотя коренной москвичкой не была, она выросла на Дальнем Востоке. Приехала в Москву в 1931 году, выйдя замуж за Юрия Николаевича Ментова* и прожила в столице 13 лет. Москва была свидетельницей ее безоблачного счастья, она же помогла выстоять, когда пришла беда. 

Лида и Юрий Николаевич Ментов. Москва, 6.02.1932. 

Юрий Николаевич Ментов - “умный, жизнерадостный, большой, сильный и добрый человек” (“Зеленая книга” **) - был химиком, выпускником Московского университета. В 1929 году его пригласили на работу во Владивосток в ТИНРО - Тихоокеанский научно исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии. Мама в это время тоже там работала в йодно-водорослевой лаборатории. 

В Москву они уехали в уже вдвоем, и мама попала в круговорот московской жизни, это была новая радостная жизнь. Юрий Николаевич был человеком очень компанейским, общительным, у него была большая семья и многочисленные друзья. Мама была хороша собой и хорошо одета; у нее была собака - огненно-рыжий ирландский сеттер Поль, с которым она гуляла на Девичьем Поле. Большой театр, МХАТ, театр Вахтангова, театр Мейерхольда - мама знала репертуар всех московских театров. Через много лет в Риге, услышав по радио какую-нибудь оперную арию, она любила подпевать на русском (в Большом театре в то время пели на русском языке). Она дословно знала тексты многих арий и рассказывала нам содержание опер. 

С 1934 по 1937 год мама и Юрий Николаевич работали на севере в Мурманске, где организовывался Полярный научно-исследовательский институт рыбного хозяйства. 

Эта счастливая жизнь оборвалась внезапно январским вечером 1937 года, когда к ним нагрянули с обыском и Юрия Николаевича увели. 

“Был конец января 1937 года. Поздний вечер. В комнату постучали. Вошла группа незнакомых людей. Среди них один военный. Он предложил Юрию Николаевичу и мне сесть за стол и положить на нем вытянутые руки. Это не сразу было понятно. но уже было страшно. Начался обыск, шкаф, книги, кровать, все углы, все было осмотрено, перевернуто, перерыто. Письма, фотографии, мои дневники, записные книжки - все было брошено в мешок, и не найдя ничего другого существенного, унесли этот мешок. Я все время дрожала. Мне казалось, что я вижу кошмарный сон и никак не могу проснуться. Я не могла постигнуть происходящее, глядя как они уводят Юрия Николаевича…” (“Зеленая книга”). 

Мама осталась одна, растерянная, беспомощная, не понимающая, что произошло - никаких объяснений ей не давали. Многочисленные друзья забыли их дом. 

О том, Юрия Николаевича переправили во Владивосток, где он был осужден на 10 лет как один из участников “дела о вредителях-ученых ТИНРО”***, мама не знала. В 1940 году из неофициальных источников ей стало известно, что ее муж умер в Магадане. 

Мама продолжала жить в их комнате в коммунальной квартире в Полуэктовом переулке (дом 6, квартира 8). Сейчас переулок называется Сеченовским в честь физиолога И.М.Сеченова, который в 1903 - 1904 годах жил на этой улице и даже в том же доме № 6. Переулок находится в центре Москвы, совсем недалеко от Кремля, между Бульварным и Садовым кольцом. 

Адрес, написанный папой на письме в 1944 году. 

Дом можно увидеть на карте Google Map. Это "вновь выявленный объект культурного наследия", его отреставрировали, и сейчас дом выглядит очень красивым. В Википедии есть статья о Сеченовском переулке, в которой о доме № 6 написано: “одноэтажный деревянный дом на каменном цоколе подвала, с изящным лепным декором и кованой решеткой ограды”. 

Современный вид дома № 6 в Сеченовском переулке.
Фотография из Google Map, 2016 год. 

Мама очень хотела, чтобы мы с сестрой увидели ее места в Москве и, конечно, дом, в котором она жила. Во время одной из семейных поездок мы к нему подошли. Дом выглядел довольно неприглядно, запомнился двухэтажным, деревянным. 

Карта Москвы 

На карте я обозначила места, значимые для мамы.

Прежде всего это, конечно, ВНИХФИ. Работа в этом институте вернула маму к жизни после нескольких мучительных лет остракизма. А потом она здесь встретила папу. Находился институт совсем недалеко от маминого дома, на той же радиальной магистрали, соединяющей Кремль с Новодевичьим монастырем: Волхонка и Пречистенка, которые в мамино время были одной улицей Кропоткинской, - улица Зубовская - Большая Пироговская. Дорога на работу занимала минут 10-15. 

В другую сторону по тому же радиусу, но тоже недалеко, находится Ленинская библиотека - мамино прибежище в мрачные годы после ареста мужа. 

Совсем рядом с ВНИХФИ располагается Музей-усадьба Л.Н.Толстого. Мама была большой поклонницей творчества Толстого и любила бывать в его усадьбе. Она была поклонницей не только писателя, но и хозяйки этого дома - супруги Толстого Софьи Андреевны, дневники которой она читала в Ленинской библиотеке. В музее можно увидеть большие тетради, исписанные рукой Софьи Андреевны, она переписывала и "Войну и мир", и "Анну Каренину" невероятное количество раз. 

Еще одно место, где мама любила гулять, - Новодевичье кладбище. Бродя по нему, можно увидеть много интересных памятников известным людям, как царского, так и советского времени, в том числе артистам, ученым, писателям. Только, в отличие от нашего времени, тогда вход на кладбище был свободным. 

Перебирая документы и фотографии семейного архива, я наткнулась на маленькую самодельную записную книжечку, озаглавленную “Памятка для Катеньки”. Мама ее смастерила, когда моя дочь Катя собиралась в Москву в 1990 году. Опять она погрузилась в воспоминания - как же ей хотелось, чтобы и внучка увидела ее Москву. Это сейчас вся информация доступна не выходя из дома, мама же, чтобы составить этот путеводитель, ходила в библиотеки, и не один раз. 

Памятка для Кати 

Приведу только несколько записей с небольшими сокращениями. 

2. Музей-квартира М. Горького. 

ул. Качалова 6 (можно метро Никитские ворота). 

Все интересно - особняк строил Шехтель - друг Чеховых. 

Рядом Музей-квартира Алексея Толстого. 

4. Музей изящных искусств им. Пушкина. 

Строил и организовал его отец М.Цветаевой. 

ул. Кропоткинская 12. [Сейчас Волхонка 12]. 

Через улицу напротив Музея находится писательский музей Л.Толстого (тоже интересно). 

ул. Кропоткинская - это моя улица, здесь рядом я жила. [В 1990 году этой улице возвращены исторические названия Волхонка и Пречистенка]. 

8. Дом-музей В.М.Васнецова. 

пер. Васнецова 13. 

Это по Садовому кольцу. Интересно, в студии эскиз картины "Аленушка", оригинал был в Третьяковской галерее. 

Все странички "Памятки" можно посмотреть здесь. 

Мама прожила долгую жизнь - 92 года. Из них в Москве - 13. Потом была Рига, где прошла бОльшая часть ее жизни, 56 лет, и которую мама, несомненно, тоже любила, также как и город юности Владивосток. Однако Москва всегда оставалась для нее совершенно особым местом на земле. 

    Мой рассказ затронул несколько имен и событий, выходящих за рамки основной темы. Но эти люди и события оказали большое влияние на мамину жизнь, поэтому я решила сделать небольшое отступление и сказать несколько слов о них в комментариях. 

    * Юрий Николаевич Ментов (1903 - 1940) родился в семье врача Николая Николаевича Ментова (1867 - 1919). Мама говорила, что отец Юрия Николаевича был личным дворянином. Мать Юрия Николаевича звали Софья Васильевна. В семье было пятеро детей: Татьяна (1894 - 1961), в замужестве Шмерлинг, Дмитрий (1898 - 1941), Юрий (1903 - 1940), Вера (1905 - ?) и Николай (1910 - ?). 

Краткую, но очень емкую, характеристику Ю.Н.Ментову дает его младший товарищ по ТИНРО и по событиям 1937 года Олег Максимов, мамин однокурсник по техникуму. 

"Юрий Николаевич Ментов - сотоварищ Курнаева, они заканчивали МГУ в 1926 или в 1927 году. Вместе приехали на Дальний Восток. Ментов был хороший, веселый парень. Очень деятельный человек, спокойная работа его тяготила. Готов был ездить в самые тяжкие экспедиции, лететь в Москву выбивать оборудование. Он создавал условия для работы лаборатории, его вклад в развитие института был значительным”. 

** “Зеленая книга”. В конце жизни мама проделала колоссальную работу - она разобрала свои архивы и перепечатала все письма и открытки, которые хранила (333), добавила к ним комментарии и свои воспоминания и отдала все в переплетную мастерскую, где сделали обложку зеленого цвета. Так получилась мамина “Зеленая книга”, она сделала семь экземпляров этой книги, которые вручила дочерям и еще нескольким близким людям. 

*** “Дело о вредителях - ученых ТИНРО”. В интернете я не смогла ничего найти об этом деле, похоже, что архивы, так и не рассекречены. Единственным источником информации являются воспоминания Олега Борисовича Максимова. Он написал книгу “Воспоминания”, кроме того большое интервью с ним можно прочесть на сайте Дальневосточного геологического института. 

О.Б.Максимов 

Олег Борисович Максимов (1911 - 2000) - Макс - был маминым другом юности, они вместе учились во Владивостокском индустриальном техникуме. Он был самым талантливым студентом и лидером группы. Научную деятельность Олег Борисович начал еще учась в техникуме, не прекращал ее на Колыме, после освобождения продолжал во Владивостоке. 

Вот как разворачивались события в изложении О.Б.Максимова. 

В декабре 1936 года во Владивостоке были арестованы по доносу пять сотрудников ТИНРО - М.П.Белопольский, О.Б.Максимов, И.И.Трейман, Г.Г.Кириллов и Сокольников. Следователи добивались от арестованных показаний на Е.Ф.Курнаева и Ю.Н.Ментова, живших к тому времени в Москве. Курнаева и Ментова арестовали в январе 1937 года и доставили во Владивосток. Всех их обвиняли во вредительстве и “академизме”. 

“Исходя из своих контрреволюционных троцкистских фашистских взглядов обвиняемые сознательно отрывали науку от рыбохозяйственной практики”.

19 июля 1937 года состоялось заседание Военного трибунала Тихоокеанского флота. 

“Заседание военного трибунала ТОФа, который нас осудил, длилось 15 минут. Тут же приговор. Всем - расстрельный. Но расстреляли только Е.Ф.Курнаева и И.И.Треймана. Остальным - Ю.Н.Ментову, Сокольникову, М.П.Белопольскому - 10 лет, а Г.Г.Кириллову и О.Б.Максимову - по 8 лет. 

Ментов и Сокольников погибли на Колыме”. 

В базе данных жертв политических репрессий есть только О.Б.Максимов, имени Юрия Николаевича Ментова, как и остальных осужденных, нет среди репрессированных.

ВНИХФИ. Счастливый поворот судьбы.

 

Виктор Гродзинский, Лидия Вакулюк, Васса Колпакова, Шура Гродзинская.
Москва, 1944 год

ВНИХФИ - Всесоюзный научно-исследовательский химико-фармацевтический институт им. С.Орджоникидзе*. Этот институт занимал особое место в жизни моих родителей. Здесь они встретились и полюбили друг друга, можно сказать, что отсюда началась наша семья. 

* Какое отношение Серго Орджоникидзе (1886 - 1937) имел к ВНИХФИ? Профессиональный революционер из дворян, закончивший фельдшерскую школу, после революции был одним из крупнейших руководителей Коммунистической партии и Советского государства, сыграл большую роль в становлении различных областей промышленности, оборонных обществ, а также научно-исследовательских институтов. 

Из истории института 

В царской России не было ни химико-фармацевтического научного центра, ни промышленности; лекарственные средства закупали за границей, главным образом в Германии. ВНИХФИ был первым фармацевтическим научным центром. Он был создан в 1920 году на базе аналитической лаборатории национализированной аптеки Феррейна. Аптека Феррейна, она же Старо-Никольская, Центральная, Аптека №1, - это когда-то знаменитая московская аптека, занимавшая несколько домов на Никольской улице. В помпезном четырехэтажном особняке были торговые залы, рядом - лаборатории и склады. Интерьер залов украшали массивные зеркала в позолоте, дубовые шкафы, огромное чучело медведя стояло в углу, а под потолком висели рога африканских носорогов, на второй этаж вела мраморная лестница. По внутреннему убранству это был аптечный аналог Елисеевского гастронома. 

Главный фасад бывшей аптеки Феррейна, 2014 год. Фото из Википедии.

Мои родители в этом здании не работали, оба они пришли во ВНИХФИ, когда институт располагался уже не на Никольской, а на Зубовской улице, дом 7. 

Здание ВНИХФИ на Зубовской 7. Фото 2015 года.

Здание на Зубовской, построенное в 1930 году, было не таким шикарным - сменилась эпоха, поменялись и архитектурные стили, но оно было построено специально для химико-фармацевтического института. А для моих родителей это конструктивистское здание было родным домом, овеянным воспоминаниями, возможно, о самом счастливом периоде их жизни. 

В интернете я нашла описание института, которое, как мне кажется, довольно точно передает царивший здесь дух. 

“Здание было очень атмосферное, в холле почти всегда была глухая тишина и спокойствие. Одной из достопримечательностей был гипсовый памятник Орджоникидзе, который стоял в холле напротив вертушки проходной, высотой он был почти до потолка холла, слева от памятника была витрина медикаментов, разработанных в институте и красная доска почёта, на которой красовались ветераны ВОВ в орденах и медалях”. Пишет комментатор и о стойком химическом запахе в коридорах, и об обширных подвалах, которые были объемнее, чем наземное строение. Со двора здание украшали две полукруглые ротонды, и оно выглядело, пожалуй, интереснее, чем по фасаду. В одной из ротонд был виварий с подопытными животными, на которых испытывали новые препараты. Помимо подопытных, здесь проживали еще два кота, которых за хорошее поведение поощряли белыми мышками. Современный автор с теплотой вспоминает и об институтской столовой, которая, похоже, занимала немаловажное место в жизни сотрудников, походы в столовую не раз упоминаются и в письмах родителей 1944 года. 

Полукруглая ротонда дворового фасада ВНИХФИ. Двор имел выход на улицу Россолимо, параллельную Зубовской. 

Мама 

В каком году мама начала работать во ВНИХФИ, я точно не знаю, возможно в 1939-м. Перед этим было несколько лет мучительных поисков работы, ее никуда не брали после того, как в январе 1937 года арестовали ее первого мужа, Юрия Николаевича Ментова*. Она считалась женой врага народа. Жила впроголодь, сдавала кровь и относила в комиссионку ценные вещи. Боялась, что соседи могут догадаться, что она нигде не работает, и уходила с утра в Ленинскую библиотеку. Конец ее мытарствам наступил, когда она, выстояв огромную очередь, попала на прием к Екатерине Пешковой, первой жене Максима Горького. В годы репрессий Пешкова участвовала в судьбах многих политических заключенных. Она помогла маме получить развод и новый паспорт с девичьей фамилией - Вакулюк. После этого мама смогла устроиться на работу. Ее приняли во ВНИХФИ в лабораторию микроанализа. Микроанализ - раздел аналитической химии, при помощи которого определяют химическую формулу нового фармацевтического препарата. Эта работа, требующая предельной точности, маме очень нравилась. Заведовала лабораторией Васса Васильевна Колпакова, которая стала маминым верным и преданным другом. 

*Юрий Николаевич Ментов, научный работник, химик, был осужден на 10 лет по 58 статье без права переписки. В 1940 году из неофициальных источников маме стало известно, что он умер в Магадане. Реабилитирован в 1956 году. 

Война 

Гитлер рассчитывал взять Москву за несколько месяцев. Бомбежки начались уже в июле 1941 года, а в октябре положение на фронте стало критическим - немцы были в 23 километрах от Кремля. Началась срочная эвакуация заводов. ВНИХФИ разделили на две части. Одна оставалась в Москве, ее директором был А.Г.Байчиков, другая - эвакуировалась в Свердловск (Екатеринбург). Мама осталась в Москве. Она рассказывала, как было страшно во время воздушных налетов, которые порой длились часами. Люди бежали в метро, стараясь уберечь самое ценное, порой хватали совершенно бессмысленные вещи. Так мама вспоминала, как одна старушка обнаружила в своем ридикюле старые кальсоны своего мужа. 

В январе 1942 года стало ясно, что Москву отстояли, и жизнь стала налаживаться. Сотрудникам ВНИХФИ выделили участки земли под огороды, сажали в основном картошку. Научные работники-химики, имея возможность подкармливать растения различными химикалиями, старались перещеголять друг друга. Один из огородников все лето очень гордился своими достижениями - его картофель выделялся буйной зеленой ботвой, однако осенью оказалось, что картошки-то нет. Ученый муж переборщил с азотом, и вся сила ушла в вершки. 

Папа 

Папа появился во ВНИХФИ осенью 1942 года, демобилизованный после ранения. Тогда он не мог себе даже представить всю значимость этого события. ВНИХФИ - был для папы первым местом работы по специальности, и это через десять лет после получения диплома инженера-химика, красного диплома. После окончания университета и службы в латвийской армии в 1934 году его арестовали за коммунистическую деятельность и четыре года он провел в тюрьме. После тюрьмы с большим трудом смог получить лишь работу вулканизатора велопокрышек на резиновой фабрике. И вот, ВНИХФИ - не просто химия, а фармацевтическая химия, которая ему, сыну врача, была безусловно близка. Вся его дальнейшая деятельность была посвящена фармацевтической промышленности. Ну и помимо профессиональной удачи, во ВНИХФИ он встретил женщину, которую любил до конца жизни. 

Среди папиных бумаг есть докладная записка, поданная директору ВНИХФИ А.Г.Байчикову 28 февраля 1944 года сотрудниками института П.И.Астраханцевым и В.Е.Гродзинским. Они предлагали новый способ производства сульфамидов. Сульфамиды (сульфаниламиды) - антибактериальные препараты, крайне востребованные во время войны; эра антибиотиков (пенициллина) тогда еще только начиналась. Суть предложенного способа заключалась в замене дорогостоящего дефицитного сырья на более дешевое и доступное. Но для такого процесса требовалось высокое давление. Исходя из этого, руководству предлагалось командировать Гродзинского в Институт высоких давлений АН СССР. Вот почему, лежа в больнице в марте 1944 года, папа штудировал учебник физической химии (письма № 1- 6). 

О Петре Ивановиче Астраханцеве, а также о связанной с ним неожиданной находке, нельзя не рассказать. С Астраханцевым папу связывала не только работа, но и дружеские отношения - он ночевал у Петра Ивановича, приехав в Москву в командировку в августе 1944 года. Петр Иванович Астраханцев (1905 - 1961) по годам был всего на два года старше папы, но к моменту их совместной работы у него уже была научная степень и большой опыт работы в институтах Ленинграда. После войны он вернулся в Ленинград и возглавил Ленинградский фармацевтический институт. Просматривая материалы об этом ученом, я наткнулась на статью о нем, которая была опубликована в журнале “Формулы фармации” совсем недавно - в марте 2021 года. В этой статье я увидела фамилию своего отца, В.Е.Гродзинского. Речь шла о совместной работой над “Указателем новых лекарственных препаратов”, который был издан во ВНИХФИ в 1944 году. Я написала авторам статьи, и они любезно прислали мне фотографии “Указателя”. 

Титульный лист и вторая страница "Указателя новых лекарственных препаратов"

Оказалось, что эта маленькая брошюра представляет собой не просто перечень препаратов, в ней имеется подробное описание медикамента  и указано кем и что именно предлагается усовершенствовать в технологическом процессе. Для примера приведу фрагмент из раздела о сульфамидах о получении норсульфазола.

Фрагмент пятой страницы "Указателя новых лекарственных препаратов"

О том, что папа участвовал в создании “Указателя”, я знала и из документа, хранящегося в нашем семейном архиве. Это характеристика, которую папе выдали перед отъездом в Латвию. Мама сохранила ее под № 9 среди писем. Сейчас две истории из абсолютно разных источников неожиданно связались по прошествии 77 лет. 

Инженер-химик ГРОДЗИНСКИЙ Виктор Ефимович работал в отделе планирования научной тематики Всесоюзного научно-исследовательского химико-фармацевтического Института им. С. Орджоникидзе. За время работы в отделе т. Гродзинский В.Е. провёл ряд работ, связанных с составлением перспективного плана научно-исследовательских работ в текущем пятилетии (1943-1947гг) в области химии лекарственных средств. 

Совместно со мной т. Гродзинский приступил к оформлению труда – монографии по технологии новых лекарственных средств, данная работа ещё находится в стадии собирания материалов. 

Издан указатель новых лекарственных препаратов (химико-технологический раздел), составленный инженером-химиком В.Е. Гродзинским. 

Отмечаю, что тов. Гродзинский В.Е. в своей повседневной работе проявлял всегда инициативу и живой интерес к поручаемой ему работе. Обладает солидными знаниями в области практической и теоретической органической химии. Им предложен для разработки ряд теоретических тем для научно-исследовательского плана. 

т. Гродзинский В.Е. высококвалифицированный специалист – химик-органик, инициативный, талантливый. 

Также неотъемлемая черта его характера – он скромный, искренне преданный труженик. Так можно охарактеризовать инженера-химика – т. Гродзинского В.Е.  

Зав. отделом планирования научной тематики ВНИХФИ доц. П.И. Астраханцев 

Мои родители работали во ВНИХФИ не так уж долго - папа два года, мама - года четыре - однако связь со многими сослуживцами не прерывалась и после того, как они покинули Москву. На праздники писали и получали поздравительные открытки, иногда кто-то приезжал в Ригу. Помню, как мы ходили в гостиницу “Рига”, в то время самую престижную, повидаться с профессором О.Ю.Магидсоном. Бывал в нашем доме М.Д.Машковский - автор популярного двухтомного справочника “Лекарственные средства”. А ленинградский инженер-градостроитель А.Г.Малиенко-Подвысоцкий, в годы войны работавший во ВНИХФИ, показывал нам город Пушкин, который он восстанавливал после войны. 

На сегодняшний день ВНИХФИ не существует. Сначала он стал «Центром по химии лекарственных средств», а потом был ликвидирован полностью. Почему? Действительно ли работа института, в котором было создано немало препаратов, получивших мировое признание, оказалась ненужной, или он не выдержал конкуренции с западными фармацевтическими гигантами? Я не знаю. Знаю только, что в детстве, когда болело горло, нам давали норсульфазол, а когда болел живот - фталазол, и они помогали. До сих пор пользуюсь стрептоцидом и оксолином. Во время моей работы на скорой помощи для обезболивания кололи промедол, и он тоже помогал. 

В 2017 году снесли и здание. На его месте построили бутик-отель с апартаментами. 

Нет в Москве и прославленной аптеки Феррейна, в этом особняке разместился ресторан и магазин хрусталя. 

Несколько ссылок с более подробными сведениями и фотографиями. 

Статья М.Д.Машковского к 80-летию ВНИХФИ

Снос здания ВНИХФИ

Комментарии 2013 года 

Статья о П.И.Астраханцеве