Дедушка и бабушка

Мы с сестрой Таней знали только дедушку Платона и бабушку Пелагею - родителей мамы. Родители папы - Ефим и Татьяна Гродзинские - умерли до того, как мы родились. О них я написала довольно много в моем блоге Заметки о еврейской Режице.

Семейная фотография, сделанная в Риге 4 июня 1949 года. На ней Платон Петрович и Пелагея Андреевна и трое их детей: Лида с мужем Виктором Гродзинским, Оля и Алексей. На коленях у бабушки  я - Люля, у дедушки - Таня, между ними сын Оли Саша.   

Дедушка Платон был довольно колоритной фигурой: плотный, немногословный и неторопливый. Такой же была и бабушка Пелагея, только она не была полной. Мне они казались суровыми. Я была маленькой и не понимала, какими они были заботливыми родителями и дедами. Кажется, что между собой они говорили по-украински, но я плохо это помню, мама и тётя Оля украинского языка не знали.

Дедушку я знала недолго, мне было 6,5 лет, когда он умер. В памяти запечатлелось лишь несколько ярких эпизодов.

Дедушка с бабушкой вернулись из поездки на Украину. Мы сидим в детской на тахте и рассматриваем гостинцы - грецкие орехи, яблоки, несколько детских книжек на украинском. Бабушка рассказывает о наших родственниках, живущих на Украине, об их детях (Боре, Володе, Нине и Толе Заплетнюках, и Володе и Оле Кравец). Обе семьи после войны остались без отцов и жили бедно, совсем не так, как мы. Я не могла тогда и подумать, что один из мальчиков - Толя - мой будущий муж.

Бабушка с дедушкой ездили на Украину несколько раз. Первый раз, когда Толин отец, Андрей Ульянович, еще был жив, это очевидно, было лето 1951 года. Толя вспоминал, как мать стелила отцу и Платону Петровичу в садке и они подолгу беседовали тёплыми летними ночами. Второй раз поехали сразу же, как узнали о смерти Андрея Ульяновича. Он умер 22 июня 1952 года в Москве во время операции. Последний раз бабушка ездила на Украину уже одна.

Андрей Ульянович - племянник нашей бабушки Пелагеи - сын ее сестры Евдокии. На Украине их звали Палашка и Евдоха. Когда я жила в Житомире, то мы близко сошлись с Толиной двоюродной сестрой, а моей троюродной - Олей Кравец, дочерью Нины Ульяновны. 

Приведу фрагмент нашего семейного дерева, по которому видно, как сходится наше с Толей родство. Наши бабушки - родные сестры. 

У Евдокии Андреевны было семеро детей: Евгения (Евгенка), Филипп, Андрей, Семен, Емельян, Анастасия (Настаська) и Нина. Здесь только двое - Андрей Ульянович и Нина Ульяновна

У дедушки была служебная собака - немецкая овчарка по кличке Рекс. Он с ней гулял и иногда заходил к нам. Собака была добродушная, мы ее любили, но выглядела грозно. Нашу квартиру дедушка открывал сам, у него были ключи. И вот однажды он перепутал этаж и стал открывать дверь в квартиру под нами. Что удивительно, он-таки ее открыл, ключ подошёл. Соседка, тётя Саля, перепугалась, уже заслышав, что кто-то пытается проникнуть в их квартиру. Когда же на пороге появился незнакомец, да ещё и с огромным псом, ее крик услышала вся улица Горького.

В 1953 году Таня пошла в первый класс. Дедушка приходил к нам с ней заниматься. Они сидели за большим круглым дубовым табуретом, заменявшим стол. Я же сидела поодаль и должна была играть очень тихо, чтобы им не мешать. Я Тане очень завидовала и мечтала о том, как дедушка будет учить меня, но этому не суждено было случиться.

Дедушка понимал пагубность переедания и пытался с этим бороться. Он тщательно составлял себе отдельное меню и подсчитывал калории. Отказывался от сваренного бабушкой наваристого украинского борща. Но выдерживал он недолго и порой вставал ночью и наворачивал борща прямо из кастрюли, без всяких подсчетов.

Мы любили бывать у дедушки с бабушкой в гостях, просились оставаться у них ночевать. Очень не хотелось добираться до дому темными зимними вечерами. Всегда стоял вопрос: идти ли домой пешком или проехать две остановки на 3 троллейбусе. Мы жили на Горького 87 (Valdemāra), в 20 минутах ходьбы от дедушки и бабушки, живших на Вейденбаума (Baznīcas) в доме номер 27/29, недалеко от Гертрудинской церкви. Часто склонялись ехать на троллейбусе и потом долго-долго его ждали, пешком давно бы уже были дома.

Нам с Таней жилище дедушки с бабушкой казалось невероятно интересным, даже таинственным. На самом деле это была каморка, совершенно не пригодная для жилья - не квартира и даже не комната в коммуналке, а комнатка, где ранее сидела консьержка, привратницкая при входе в дом. В обязанности дедушки вроде бы входила охрана партийного функционера, жившего в доме. Как это было возможно, не совсем понятно - дверь в дом не запиралась и проверять всех входящих не требовалось. Кроме того, он не обязан был находиться на месте, не отлучаясь.

В привратницкой не было ни ванной, ни кухни, ни уборной. Горшок выносили в туалет к соседям на первом этаже. В комнате было большое окно, в которое приходящие гости стучали с улицы. У противоположной окну стены слева была “кухня” - тумбочка, на которой стоял примус, а справа “спальня” - деревянная кровать с большими украинскими подушками. Разделяла эти две “комнаты” ширма - тряпичная занавеска, закреплённая на деревянной раме. Ширму можно было передвигать, если это было нужно, нам это очень нравилось. Ширма была предметом нашего детского вожделения, в то время она была во многих домах, жили ведь в тесноте, а у нас ее не было.

А вот чего не было ни в каких других квартирах, так это маленького окошечка на входной двери. Дверца в этом окошечке откидывалась вниз, образуя полочку. Было очень интересно из него выглядывать и придумывать всякие игры.

Запомнилось и то, что в каморке всегда стоял очень своеобразный аромат - смесь запаха лимона и сухариков. Дедушка регулярно выращивал лимоны из косточек (плодов, конечно, они не давали), а бабушка подсушивала на батареях несъеденный хлеб.

На стене висела большая карта полушарий, по которой дедушка давал нам первые представления о географии: Италия - сапог, Скандинавский полуостров - тигр, Англия - дама в шляпе, Каспийское море - морской конёк.

Ещё одной достопримечательностью этого жилища был большой, видавший виды, дубовый сундук - скрыня. Он был многофункциональным - на нем сидели, придвигая к нему стол во время застолий, укладывали спать гостей, но главное, конечно, в нем хранили весь домашний скарб. Этот сундук путешествовал с дедушкой и бабушкой всюду, куда их заносила судьба. Вместе с ними он проехал не одну тысячу километров.

В детстве я конечно не знала, да и не могла знать, о том, что было до моего рождения, о всех перипетиях, которые пришлось пережить дедушке Платону и бабушке Пелагее. Коротко расскажу о том, что узнала уже будучи взрослой.

Дедушка и бабушка были родом из украинского села Турчиновка Волынской губернии. Дедушка закончил церковно-приходскую школу, был учителем, но временами работал и на других должностях. В Турчиновке находилось одно из имений сахарного магната Терещенко, принадлежавшее его дочери Уваровой. (Когда-то роскошный особняк - дом Терещенко - сохранился в Турчиновке и по сей день, в советское время в нем был сельскохозяйственный техникум). Какое-то время дедушка работал служащим в этом имении. 

В 1911 году Вакулюки вместе с большой группой переселенцев отправились на Дальний Восток. Причем, отправляясь в столь далекий путь, бабушка была беременной. Старшие дети - Саша и Лида - родились в Турчиновке, третья - Оля - родилась 16 июня 1911 года, то есть возможно в дороге. Четвертый - Алексей - уже на Дальнем Востоке.

Проходное переселенческое свидетельство, выданное Платону Петрову Вакулюку для переселения из Волынской губернии Житомирского уезда Пятковской волости селения Турчиновка в Приморскую губернию Хабаровский уезд Тунгузскую волость. 

Фото перед отъездом из родной Турчиновки. На руках у Пелагеи Андреевны двухлетняя Лида, около отца сын четырехлетний Саша.

Проехав десять тысяч километров, обосновались на станции Вяземская, которая находилась буквально на границе с Китаем в 125 километрах от Хабаровска и 630 километрах от Владивостока.  Теперь это город Вяземский.

В дальнейшем судьба их бросала по различным местам Приморского края, где условия жизни были очень разными - дом-усадьба в Вяземском, служебные квартиры, товарный вагон на станции Бочкарево. 

Мама вспоминала: “Началась война 1914 года. Папу мобилизовали. В этот период он в Вильно закончил школу офицеров и во время гражданской войны был призван в армию Колчака. Вскоре он покидает эту армию и уходит в партизаны. Это было время Японской интервенции на Дальнем Востоке. Семьи партизан жестоко преследовались и нас вывезли на Амурскую железную дорогу, свободную от японцев. Покинутый дом, хотя и был доверен близкому нашей семье китайцу Василию, но был разграблен и уничтожен. Первое лето мы прожили на ст. Бочкарево, в товарном вагоне. Там в тупике стоял целый эшелон таких вагонов. К осени, когда папа стал заведующим железнодорожной школой, мы получили однокомнатную квартиру.”

После окончания гражданской войны Вакулюки какое-то время жили в Хабаровске, а с 1925 года во Владивостоке. Платон Петрович работал директором железнодорожной средней школы, и у них была квартира при школе.

Вся семья Вакулюков: Александр, Алексей, Лида, Платон Петрович, Оля и Пелагея Андреевна. 22 ноября 1931 года, Владивосток.

В 1922 году Платон Петрович вступил в Коммунистическую партию. В 1930-е годы при очередной партийной чистке его из партии исключили, а в 1936-м арестовали. К тому времени он уже не был директором школы, его сняли за украинский национализм. При аресте обвинением послужила служба офицером в белой армии. Мера наказания - ссылка за пределы Приморского края. Так дедушка с бабушкой оказались в Казахстане, в городе Чимкенте, в котором прожили почти 10 лет.

В 1944 году мои папа с мамой приехали на папину родину в Ригу. Папа выписал сюда и родителей мамы. Дедушка собирался купить под Ригой маленький домик. Но тут грянула денежная реформа 1947 года, и все сбережения граждан оказались обесцененными. Дедушка на свои деньги смог купить только велосипед для внуков.

В феврале 1954 года у дедушки случился инсульт, как тогда говорили удар, и он умер. Бабушка умерла через четыре года, летом 1958 года. Уже после смерти дедушки ей выделили в том же доме комнату в квартире на первом этаже. В последние годы она жила у дочери Оли, много болела, у неё был рак почки, и мы ее видели редко.

Про бабушку Пелагею Андреевну мы знаем очень мало. Было ли у нее какое-то образование и профессия? Скорее всего, что нет. Да и могла ли она работать, имея на руках четырех детей. При этом обращает на себя внимание, как она выглядит на всех фотографиях, с каким достоинством держится. На ней элегантные платья и нет обязательного для сельских женщин платка, волосы уложены в красивую прическу даже на первой фотографии 1911 года в Турчиновке. Этим она сильно отличается даже от своих сестер.

Бабушка и дедушка похоронены на 2-м Лесном кладбище в Риге.

В 1993 году, через сорок лет после смерти, П.П.Вакулюка реабилитировали. Сайт «Жертвы политического террора в СССР».

Более полный рассказ о своём детстве и родителях оставила мама в своей Зелёной книге.